Валентина СЕРАШ
Продолжение. Начало в № 38 от 20.09.2023г.
Богатые купцы Тебриза радостно приветствовали власть Тимура. Традиционно любой восточный правитель заботился о покровительстве торговли. Торговля, особенно международная, давала хотя и меньшие деньги, чем сельское хозяйство, но эти деньги было легко взять и реализовать. Еще при помощи торговли изъятый у населения прибавочный продукт можно было реализовать в приятные на вкус, на ощупь, на запах и для глаза вещи — изысканные ткани, благовония, драгоценности, а также вещи полезные в хозяйстве и рассказывающие о могуществе его владельца, скажем в архитектурные ансамбли.
А что может больше помочь сконцентрировать столь выгодную международную торговлю в своих руках, как не уничтожение торговых центров в соседних государствах?
Существовал ли в голове Тимура такой детально продуманный план, нам неизвестно. Но историки давно заметили, что наиболее жестокому разрушению, с определенного момента правления Тимура, стали подвергаться именно важнейшие центры международной торговли — Исфахан, Хорезм, Азак (Тана), Дели, Дамаск, Сивас.
Планировался поход на Каффу в Крыму. Тимур умер в ходе подготовки нового похода на восток, который должен был обеспечить торговлю с Китаем, который в это время превратился в очередной раз в великую империю. Такая политика должна была привести с концентрации трансконтинентальной торговли в городах империи Тимура.
Но, возможно, что у Тимура имелся и другой план, рассчитанный на десятилетия и даже поколения вперед. Как и все великие завоеватели, он был безумен, но в его безумии был и здравый смысл. Тимур, в отличие от сыновей и внуков Чингисхана, не мечтал покорить всю вселенную и создать империю, охватывающую всю землю. Он понимал, что присоединение всех завоеванных им земель к новой империи не будет прочным. Слишком уж разнородными были регионы. Немалую часть своего правления он затратил на подавление восстаний в завоеванных провинциях.
Но что делать, если тебя всюду окружают враги, готовые напасть на тебя, как только повернешься спиной или приболеешь. Подрыв экономического потенциала потенциального врага вполне разумная, с этой точки зрения, стратегия. Главное, чтобы наверняка и надолго.
Надо уничтожить города
Летом 1395 года, гоняясь по южнорусским степям за остатками армии Тохтамыша, Тимур, скорее всего, думал о том, как ему обезопасить свое государство от беспокойного северного соседа, который в будущем в любую минуту может напасть. Присоединить эти земли к себе? Но он понимал, что такой большой кусок ему не удержать. Может быть, посадить сюда марионетку? Но ведь Тохтамыш всего 18 лет назад и был марионеткой, всем обязанный благодетелю.
В войске Тимура в начале похода были чингизид Тимур Кутлук и хитрый нойон из племени мангыт — Едигей, вполне пригодные на роль новой марионетки и его всесильного министра. Однако они вскоре после победы на Тереке под благовидным предлогом со своими отрядами покинули армию. Кто знает, может и они, через пару лет собрав армию, возобновят войну в самый неподходящий момент.
И вот в голове Тимура, возможно, возник план. Нужно уничтожить города и по возможности оседлое население Золотой Орды. Сделать это легко. Города не имеют укреплений, по крайней мере, таких, которые бы представляли проблему для его закаленной армии и сколь-нибудь существенных гарнизонов. Разбегаться и прятаться оседлому населению в степи тоже негде.
Таким образом, можно убить сразу трех зайцев. С одной стороны, грабеж городов и деревень позволит пополнить сундуки Тимура, его семьи и приближенных и седельные сумки его солдат. Да еще возможность продать на рынках Средней Азии и Ближнего Востока тысячи рабов.
С другой стороны, если не будет городов, то у правителей Золотой Орды будет намного меньше возможности пополнять запасы оружия и снаряжения, резко сократятся финансовые поступления. Это значит, что у правителей возникнет проблема с обеспечением или покупкой лояльности кочевой знати. И без того тлеющая смута вспыхнет с новой силой.
Сосуществование в пределах Золотой Орды двух хозяйственных укладов – кочевого скотоводства и наряду с ним развитого оседлого земледельческого и торгово-ремесленного делало государство относительно устойчивым. Ну и третьим пунктом шло уничтожение конкурентов за контроль над трансконтинентальными торговыми путями. После такого уничтожения городов значение северного маршрута Великого Шелкового пути просто не может не упасть.
Для реализации этого масштабного плана пришлось, конечно, постараться. Нужно было убить несколько десятков тысяч человек и немало помотаться по степи. А ведь организовать массовые убийства не так и просто. Даже воины того времени могут психологически устать, когда убийство людей не на поле боя превращается в конвейер смерти.
Тимур и Черный Принц
Нельзя сказать, чтобы такие кровопролития были чем-то исключительным для того времени. Например, национальный герой Англии Эдуард по прозвищу Черный Принц всего за несколько десятилетий до Тимура в ходе Столетней войны спалил и разграбил немало городов Франции: Нарбонн, Каркассон, Тоннер, Кастельнадори, ну и, заодно, английское графство Чешир. Особенно он прославился разгромом 19 сентября 1370 года всемирно известного своими эмалями (металлические изделия с поверхностью, покрытой на большой площади вставками из разноцветных легкоплавких стекол – эмалей) Лиможа. Лимож смог восстановить свои размеры спустя столетия, но производство эмалей здесь исчезло навсегда.
Во время Альбигойских войн 1209-1229 годов в Лангедоке на юге Франции было убито миллион человек, в основном, мирного населения. С такими цифрами Тимуру потягаться было сложно. Правда, во время Альбигойских войн существовала веская уважительная причина убийств – жители Лангедока были неправильной веры. Среди них широко распространялась вера катаров, проповедовавших воздержанность, бедность духовенства, запрет лжи и убийства и прочие возмутительные вещи.
Поэтому Папе Римскому пришлось вмешаться и организовать крестовый поход, в котором с радостью приняли участие, главным образом, северофранцузские рыцари. Ведь идти в далекую Палестину отвоевывать захваченный в 1187 году Саладином Иерусалим, было гораздо сложнее и рискованнее. Пятый крестовый поход в связи с этим провалился. Зато вера катаров была вырвана с корнем и «добрые люди» были уничтожены физически, а мертвый человек не может подвергать сомнениям церковную доктрину.
В 1209 году во время взятия города Безье было убито около 20 тысяч человек. Все население города и беженцы из окрестностей. Именно там папским легатом Арнольдом Амальриком в ответ на вопрос, как во время суматохи убийств внутри церквей Безье отличить катаров от добрых католиков, была произнесена фраза, которая в вольном переводе с латыни звучит так: «Убивайте их всех, Бог узнает своих».
Как вы видите, лозунг войны за веру всегда облегчает организацию массовых убийств. Поэтому то и появилась у придворных историков Тимура вставка про убийство в Азаке не мусульман. Вообще же метод ведения войны путем грабежа населения, его убийства, переселения или продажи в рабство для подрыва потенциала противника был широко распространен. Гораздо чаще происходили такие набеги, а не битвы. Даже одна из решающих битв Столетней войны – сражение при Пуатье произошла случайно.
Черный принц грабил как раз Центральную Францию, а король Франции Иоанн II Добрый преградил ему отступление. Поскольку англичанам было жаль расставаться с награбленным, то пришлось сражаться. Правда, французов удалось разбить, и это позволило Эдуарду Черному принцу награбить еще больше.
Грабеж был главным способом ведения войны по двум причинам. Во-первых, любая война в основе своей имеет экономические причины и служит цели обогащение правящего класса и перераспределения богатств в его пользу. Ну и, во-вторых, при столкновении с таким же закованным в латы противником можно ведь и погибнуть, а при грабеже крестьянина, вооруженного, в лучшем случае, дубиной или вилами, шансы расстаться с жизнью очень малы.
Масштабы превосходящие
Так что план Тимура, возможно, не был чем-то уж очень уникальным. Просто так уж получилось, что в силу своих выдающихся организаторских способностей ему удалось осуществлять это в масштабах, превосходящих обычное средневековое зверство.
Обычно средневековые хронисты, даже будучи обычными людьми своего жестокого времени, испытывали неловкость и пытались найти оправдание таким поступкам своих правителей. Может, он совершил это в припадке ярости, не контролируя себя? Гнев затуманил его разум? Или он пылал жаждой мести и стремился покарать изменников, даже если они и вовсе не было его подданными, а были завоеваны месяц назад. Может, у него просто болела голова или было тяжелое похмелье?
Человек, не способный обуздать свои эмоции, не может быть эффективным правителем. Да, среди средневековых правителей и аристократов было немало импульсивных людей, действовавших под влиянием минутного эмоционального порыва. Но они быстро погибали или просто не добивались крупных успехов. Чтобы стать национальными героями, нужно придерживаться хорошо продуманных планов. Ну, а вспышки гнева можно и сыграть на публику, чтобы ее впечатлить.
