Кандидат исторических наук Андрей Николаевич Масловский, опираясь на письменные источники, раскрывает, что происходило до и после Азовского осадного сидения казаков, какие загадочные и яркие драмы разыгрывались на нашей земле в Петровский период, какие силы столкнулись в этом историческом водовороте.
Раскопки в Азове раскрывают жизнь русской осадной армии 1736–1742 гг.: траншеи, землянки, подовые печи, стандартная посуда и тысячи монет Анны Иоанновны. Эти находки — самые яркие археологические свидетельства краткого, но интенсивного русского заселения Приазовья в XVIII веке.
К периоду Русско-турецкой войны 1736–1742 годов относится большое количество разнообразных осадных сооружений. Прежде всего это осадные траншеи. Хотя каждый раз, начиная новую осаду, армия стремилась использовать сооружения, оставшиеся от предыдущих кампаний, объём работ по их ремонту, восстановлению и усовершенствованию всё равно был очень велик. Археологам удалось обнаружить как внутреннюю (контрвалационную) линию траншей, обращённую к турецкой крепости, так и внешнюю (циркумвалационную), направленную в поле — туда, откуда к осаждённому Азову могла подойти подмога.
Внутренняя линия начиналась неподалёку от пересечения современной улицы Октябрьской и переулка Речного (где в те времена высокий берег Дона прорезала глубокая балка) и проходила через перекрёсток улиц Измайлова и Ленинградской, район нынешнего Дома культуры, а также район пересечения улицы Луначарского и переулка Урицкого. Внешняя линия выявлена при раскопках в переулке Тургенева. Кроме этих двух основных линий, найдены и многочисленные вспомогательные траншеи. Такие траншеи зафиксированы по адресам: ул. Калинина, 47; ул. Калинина, 37-А; ул. Ленинградская, 29; ул. Лермонтова, 43.
Ведь по правилам военно-инженерного искусства XVIII века рытьё траншей (апрошей) оставалось одним из главных видов осадных работ. В идеале их нужно было подвести как можно ближе к крепостным валам, чтобы при штурме войскам пришлось преодолевать простреливаемое пространство максимально быстро.
— Ещё большим числом представлены объекты, которые на настоящий момент трудно однозначно идентифицировать, — отмечает Андрей Масловский. — Зачастую они попадают в пределы раскопа лишь небольшой своей частью.
Археологи порой находят только фрагмент котлована. Иногда сохраняется частокол из брёвен (как при раскопках на ул. Лермонтова, 40, ул. Ленина, 5а или у здания городской администрации). Иногда это временный пороховой погреб, узнаваемый по вентиляционным шахтам (ул. Калинина, 38). Иногда — ров со сложным профилем (Петровская площадь, 12). Порой встречается эскарпированный склон (переулок Достоевского, 14). Но чаще всего (например, на раскопах по ул. Чехова, 3 и Ленинградской, 11) археологи фиксируют просто большой и глубокий прямоугольный котлован.
Жилые постройки русской армии
Ещё большее количество раскопано жилых построек. Наибольшая их концентрация отмечена на участке от Музыкальной школы и дома № 3 по ул. Чехова до гостиницы «Солнечная». Встречаются они и восточнее переулка Социалистического, и к западу от переулка Урицкого — вплоть до улицы Васильева. Подавляющее большинство представляют собой небольшие и неглубокие землянки; некоторые из них едва превышают размеры 2 × 3 метра. Самые крупные не выходят за пределы 12–16 кв. метров. Значительную часть внутреннего пространства такой землянки занимает печь. Она могла быть сложена из крупного сырцового кирпича либо вырезана в материковой глине и обмазана глинобитными стенками. Больше в этих жилищах практически ничего не обнаруживается. Очень редко встречаются небольшие погребки-ящички для припасов.
Хлебопекарни и подовые печи
Помимо жилых землянок, встречен ещё один характерный тип сооружений, ярко иллюстрирующий повседневную жизнь солдат и мастеровых людей, — хлебопекарни. Хлебные печи в них назывались подовыми. Они представляли собой низкие (высотой 0,3–0,4 м), но длинные (до 1,5 м) и широкие (до 1 м) карманы, вырезанные сбоку в материковой глине. Такая печь работала по принципу теплового аккумулятора и позволяла значительно экономить топливо, поскольку долго сохраняла жар. После прогорания дров золу выгребали, а прямо на раскалённый под укладывали тесто — отсюда и название «подовый» хлеб или пироги.
— Иногда такие пекарни выглядят как полноценные землянки, — рассказывает Андрей Масловский, — например, по ул. Севастопольской, 34, и даже содержат несколько печей сразу, как на ул. Кирова, 63. Чаще же хлебные печи сооружались на небольшой глубине и сопровождались крошечным рабочим помещением рядом.
Целый ряд таких печей обнаружен к востоку от переулка Коллонтаевского, на раскопах по адресам: ул. Кошевого, 55; ул. Ленина, 89; ул. Пушкина, 81; в переулке Кошевого (уничтоженные строителями), у школы № 2 и к юго-западу от неё.
Следы кратковременного пребывания солдат
Наконец, археологам удалось зафиксировать и следы совсем недолгого пребывания солдат русской армии. Например, на месте строительства санэпидемстанции (ул. Измайлова, 60) в западине, оставшейся от большого купеческого подвала XIV века, были найдены курительная трубка, пара свинцовых пуль и серебряный рубль Петра II. Легко представить, как передовой караул укрылся от пронизывающего зимнего ветра в этом котловане и разводил маленький костёр. Потеря рубля для солдат того времени была, конечно, весьма огорчительной — это жалованье за несколько месяцев.
Керамика и бытовые предметы
Вещевой материал, сопровождающий русские комплексы 1736–1742 годов, в целом довольно скромен. В большинстве землянок найдены лишь единичные обломки сосудов. Тем не менее за десятилетия исследований удалось собрать значительную коллекцию. Основу посуды составляли миски и чашки серого или бурого цвета — настолько похожие друг на друга, что сомнений не остаётся: вся эта столовая утварь закупалась военным ведомством централизованно в одном месте. Реже встречаются водоносные кувшины с маленькими ручками на плечиках; их поверхность покрыта лощением, блестящим, как графит. Совсем редко попадаются поливные сосуды — как русские, так и трофейные турецкие.
Несмотря на постоянную занятость, солдаты и мастеровые находили время для занятий, совсем не связанных с войной. Прежде всего это керамические рыболовные грузила биконической формы в виде толстой трубки — хорошо известные в центральных русских регионах ещё со средневековья. Применяя навыки, полученные в детстве в родной деревне, солдаты ловили рыбу, чтобы разнообразить и дополнить рацион, который по штату был достаточно обильным, а на деле часто оказывался куда скромнее.
Удивительная находка на Петровской площади, 12
Особенно любопытным оказался комплекс, исследованный на Петровской площади, 12. В небольшом погребке здесь обнаружены скелеты 22 мелких животных: преимущественно крупных камышовых котов и несколько особей из семейства куньих. Все скелеты целые, что говорит о забое ради шкурок. Хотя меховые элементы одежды не соответствовали уставу, они были тёплыми, и кто-то из солдат, владевший скорняжным делом, шил шапки или пришивал меховые воротники.
Вооружение и детали обмундирования
Большая часть металлических изделий — это свинцовые пули, чугунные ядра, ручные гранаты и бомбы. Ядра цельнолитые; гранаты размером с небольшой апельсин — пустотелые, начинённые порохом; большие и тяжёлые бомбы — тоже пустотелые и тоже с пороховой начинкой, но стреляли ими из мортир по закрытым целям. Именно такие бомбы в 1736 году разрушили турецкую крепость Азов. В ходе раскопок найдено уже три целые трёхпудовые бомбы и огромное количество их осколков.
Зачастую ядра и осколки бомб использовались совсем не по прямому назначению — иначе трудно объяснить, почему их находят так далеко от крепости (ул. Московская, 109; Пушкина, 81; Мира, 35А).
Помимо боеприпасов, обнаружено немало деталей обмундирования: застёжки от епанчей (тяжёлых плащей без рукавов, пропитанных олифой), пуговицы от кафтанов, мундиров и рубах. Некоторые пуговицы от нательной одежды покрывались яркими цветными эмалями и выглядели весьма нарядно.
Только пуговицы и нательные кресты встречаются в захоронениях солдат 1736–1742 годов на территории Азова. Среди крестов найден и один наперсный — судя по размеру, принадлежавший очень молодому священнослужителю, которому не исполнилось и 20 лет.
Монеты как хронологический маркер
Столь подробные сведения о русских войсках этого периода в Азове стали возможны благодаря многочисленным монетам времени правления Анны Иоанновны (1730–1740 гг.), неизменно сопровождающим комплексы русской армии. В основном это медные денги (½ копейки) и полушки (¼ копейки). Их число во много раз превышает количество монет Петра I и Екатерины II, хотя русские гарнизоны при этих монархах находились в Азове значительно дольше. Причина такого парадокса остаётся загадкой. Возможно, при Анне Иоанновне казначейство исправнее выплачивало жалованье? Или солдаты, получившие деньги, массово умирали и монеты оставались в культурном слое? Но ведь столь же массово гибли солдаты и при Петре, и при Екатерине…
Продолжение следует…
