Младший сержант, служил в 133 стрелковом полку. Освобождал Азов и Азовский район. Награжден орденом Отечественной войны II степени
Гладков Александр Афанасьевич в годы Великой Отечественной войны служил в 133 стрелковом полку. Имел звание – младший сержант. Освобождал Азов и Азовский район. Сохранились воспоминания Гладкова А.А., которые были опубликованы на страницах газеты «Красное Приазовье»:
«Не чувствовалось усталости ни в походах, ни в боях. За освобожденным Ставрополем мы видели Кубанские, Донские степи, а дальше, дальше был родной город Азов. За Доном был виден Днепр, а за ним — рубежи наших границ, а там и логово зверя — Берлин. Помнишь, Сережа, бои под Азовом, студеную пору февральскую. Объятая пламенем пожарища станица Ново-Покровская, зажженная немцами. Мы обошли ее. Ранним морозным утром мы вступили в село Кугей. Снежная пурга ослепляла глаза, но она не могла помешать разглядеть вражеских автомашин, замаскированных в садах и огородах.
Ты помнишь, как с ходу развернул пушку артиллерист Назаров, смертоносный огонь направив по врагу. Транспорт, объятый пламенем, горел, а бойцы в упор расстреливали немцев, которые старались спастись бегством. На промежуточных рубежах задерживаться не приходилось, пройдя Пешково, мы направились к Азову. Наши мысли и взоры были устремлены к родному городу. Правда, трудновато было.
Накануне прошел дождь, а затем ударил мороз, и чистое поле покрылось сплошным льдом. Продвигать тяжелую артиллерию было затруднительно. Разбились и стерлись подковы, и лошади скользили по льду, далеко отставая от движущейся пехоты. Мучительно тяжелый марш закончился под утро. Последний привал перед боем — в трех километрах юго-восточнее Азова.
То было 6 февраля 1943 года. Вдали виднелись силуэты кирпичных домов. Мне вспомнился тихий Дон. Я представил себе тянущих сети рыбаков. Мысль потом оборвалась как-то, сердце сжалось в комок. Представилась картина зверских убийств, сожженные дома, разорение, грабеж и насилие. Мучительная тревога охватила меня за родной город, объятый пламенем и едким дымом. Мы отчетливо понимали, что потеря города Азова для врага значит отступать вплоть до Синявки, и поэтому были уверены, что враг будет яростно сопротивляться.
Вот уже 400-300 метров оставалось до передних домов города. Враг усиливал огонь из пулеметов, справа заговорила мелкокалиберная пушка. Плотный огонь врага тормозил продвижение. Боевые цепи залегли. Леденящий ветер обжигал лица, одежда примерзала ко льду. Но вот резко поднялся комбат Голубь. Он поднял руку вверх, и крикнул: «За мной. За Родину!» Бойцы устремились вперед и, несмотря на огонь, стремились обогнать комбата, и жизнь его защитить своей грудью. С криком «Ура!», скользя по льду и часто падая, рвались как львы бойцы на штурм врага. Передовые цепи заняли крайние дома, два крупнокалиберных немецких пулемета, преграждавшие нам путь, уже умолкли.
Вскоре сосед слева подал сигнал, что занял восточную окраину города. Постепенно умолкала стрельба. Азовчане бросились к нам навстречу, на глазах были слезы радости. Многие наши хлопцы встречали близких и знакомых. Женщины и дети поили раненых молоком и, как могли, накладывали повязки на раны. Мы двигались по улицам города, на ходу принимая угощенья от населения.
Командиры разъясняли бойцам задачу по овладению хуторами Обуховкой и Рогожкино с последующим выходом к Синявке, Недвиговке. Родина звала вперед. Впереди там стонал советский народ от фашистского гнета. Ты помнишь, Сережа, в боях на Днепре, за город Николаев, в предгорьях Карпат, мы вспоминали о битве на ледяном поле под Азовом?
А сегодня день Победы и я пишу тебе. Знаешь, как приятно осознавать, что, не считаясь ни с чем, воины-герои принесли Родине Победу, и показали всему миру гордость, величие Советской страны — непобедимую Красную Армию, которой руководит великий гений человечества Иосиф Виссарионович Сталин».
