Социальный антрополог, научный сотрудник института этнологии и антропологии РАН Сергей Мохов — один из самых известных в России экспертов по death studies. Этот англоязычный термин включает в себя целый комплекс исследований феномена смерти через разные аспекты: похоронная индустрия, обряды, способы пережить утрату. Последняя работа ученого — о том, как болели раком в СССР. Почему наша онкология поначалу считалась лучшей в мире, а потом безнадежно отстала, почему врачи и пациенты врали друг другу и как этот феномен повлиял на сегодняшних россиян .
Почему вы решили заняться исследованием онкологии?
Если в Средние века главной болезнью можно назвать чуму, для XIX и первой половины XX веков это однозначно туберкулез, а для XX—XXI веков главной болезнью становится рак. До сих пор с этим заболеванием не научились эффективно работать. Нет какого-то набора правил, последовательных действий, выполняя которые, ты, условно говоря, не заболеешь. В зоне риска — все. В англоязычной гуманитаристике есть даже целое понятие для таких болезней — заболевание, которое целиком меняет твою жизнь, dreadful disease. Это, конечно, касается не только онкологии. Но если человек заболевает раком и даже если он выходит в длительную ремиссию, этот опыт меняет его кардинально: рак — это поворотная точка.
А почему именно СССР?
Рак и наука, его изучающая — онкология, будут отличаться в разных культурных средах. На этом месте какой-нибудь сторонник позитивизма должен сказать, что наука должна быть везде одинаковой, молекулы и нейроны не чувствительны к идеологии. Но специалисты, занимающиеся философией и эпистемологией науки, знают, что на самом деле это не так. То, с каких позиций вы смотрите на этот мир, очень сильно отражается на том, как вы проводите исследование и какие теоретические модели при этом строите. Советская онкология — это специфический продукт, она сильно отличалась от того, что было на Западе. И моей задачей было в какой-то степени показать эту разность.