23 марта жителю села Семибалки, ветерану Великой Отечественной войны Егору Никитовичу Гусеву исполнилось 99 лет. В свои годы он энергичен, весел и обладает уникальной памятью — свою жизнь он помнит в мельчайших подробностях
Татьяна СТАЦЕНКО
Егор Никитович Гусев родился в 1925 году в семье Никиты Гавриловича и Федосьи Никитичны Гусевых в деревне Митиха Канского района Красноярского края. Родители воспитывали пятерых сыновей — Федора, Петра, Егора, Ивана и Анатолия. Егор был третьим сыном, маминым любимцем. Семья жила неплохо. Гусевы имели корову, лошадь, большое подворье с амбарами и хлевом. Митиха — деревня переселенцев из Тульской губернии. Основали ее двенадцать семей еще при царе. Расчистили тайгу, обжились. Потом пришла советская власть, но в первое время быт семьи практически не изменился. Но в 1930 году арестовали отца, увели со двора лошадь и корову… Никиту Гавриловича отправили на строительство Кузнецкого металлургического комбината. Жить без кормильца было очень трудно. К счастью, Никита Гаврилович вернулся домой через четыре года. Нашел работу в Канском зерносовхозе. Перевез туда семью.
— Там я впервые увидел, как телега без лошади сама едет, — смеется Егор Никитович.
Несколько раз семья меняла место жительства. В конце концов, осели на втором отделении совхоза. Там Егор окончил четыре класса школы, оттуда и в армию ушел.
Рос он парнем толковым, трудолюбивым. Помогал родителям. Зимой охотился на зайцев. Помогал на конюшне, а еще — отцу на складе зерна. Там едва не погиб — фуфайка зацепилась за конвейер зерносушилки, и волокло Егора, пока мотор сушилки не заглох. В результате несчастного случая он получил травму головы и оглох на левое ухо.
Но и на детские игры времени у Егора хватало. Но игры эти были необычными, и очень помогли ему, когда пришла пора Родину защищать.
— В 1937 году было сильное северное сияние. Все небо от запада до востока огнями разноцветными горело, и мама моя сказала, что это — знамение. И что значит война скоро будет. И стали мы с мальчишками готовиться к войне. Посмотрев фильм Чапаев, решили научиться хорошо плавать, а после фильма «Мы из Кронштадта», в котором моряков сбрасывали с обрыва в море с камнем на шее, придумали учиться задерживать дыхание, чтобы в случае чего, спастись от врагов. Стали бегать вокруг длинного барака, задерживая дыхание. И к концу лета я уже мог несколько раз барак обежать не дыша. Потом, на войне, мне это пригодилось, хотя форсировать реки мне не довелось, — рассказывает Егор Никитович.
В 1942 году Канский райисполком набирал юношей для учебы в ФЗО. Егор пошел учиться. Так он впервые оказался в большом городе Красноярске, где получил профессию помощника машиниста паровоза. По распределению попал на станцию Иланская, расположенную всего в 25 километрах от Канска. Перед новым 1944 годом Егор отпросился домой, а вернувшись на станцию, увидел на столе повестку в армию. И хотя ему еще не исполнилось 18 лет, был он призван в ряды Красной Армии.
На фронт…
Сначала Егор служил в Запасном полку в Канске. Там его навещала мама:
— Зимой приходила ко мне за двадцать километров… В мороз под сорок, в фуфайке, — со слезами говорит Егор Никитович, вспоминая маму.
В запасном полку он научился хорошо стрелять. Говорит, что стрелял он лучше всех.
— Винтовка и умение стрелять потом мне очень пригодились, — с гордостью говорит ветеран.
Там же в Канске впервые он продемонстрировал свое умение нырять на долгое время. Командир взвода специально время засекал — больше четырех минут был под водой Егор Гусев! Но пришло время, и погрузили солдат в поезд, пора было ехать на фронт.
— Что на вокзале творилось! Женщины рыдали, хватали сынов своих за шинель… больно смотреть на это было. Хорошо, что я маме не сообщил об отправке, и только из Новосибирска ей написал, что уехал, — говорит Егор Никитович.
В Новосибирске сводили молодых солдат в баню, выдали новое обмундирование, и дальше повезли. И так — до самой Москвы. Утром на рассвете увидели сибирские пацаны столицу, которая показалась им фантастическим, прекрасным городом. Но тогда погулять по улицам Москвы не довелось. Поезд тронулся, и доставил новобранцев в Тулу. Там были сформированы подразделения. Вместе с другом, земляком Ильей Лебедевым, стал учиться Егор профессии пулеметчика-зенитчика.
— Мы с Илюшей неразлучными были. Звали нас «Гуси-Лебеди», — смеется Егор Гусев.
24 февраля 1944 года вновь выдали солдатам новую форму, сухой паек на десять суток и погрузили в эшелон. До фронта добирались долго. Всех потряс вид разрушенного Харькова, где эшелон делал остановку. Затем снова в путь. Пока не прибыли на станцию Новый Буг.
В поисках своих
— От станции дошли мы до реки Южный Буг. Там была понтонная переправа. Видел я, как один наш танк соскользнул, и ушел под воду… Шли мы голодные. Сухой паек закончился. Подбирали початки кукурузы, ели зернышки. Мы, сибиряки, впервые кукурузу видели, но вот зернышками этими спасались, — рассказывает Егор Никитович.
В деревне Вознесенское остановились на ночлег. Там перепало молодым бойцам немного бульона. А утром Егор случайно отбился от своей 13-й бригады. Решил на танке проехать, попросил танкистов подбросить. Да и потерялся. Так начались скитания Егора Гусева.
Прибился было к отряду бойцов. Вместе с ним пережил налет вражеских самолетов. Видел даже летчика немецкого, — так низко спикировал вражеский истребитель, а стрелять было нечем — патронов не было.
После налета нашел Егор командира, доложил, что отбился от своих. Командир узнал, что Егор по специальности — зенитный пулеметчик, и направил его к танкистам. В экипаже был ранен заряжающий, и Егор его заместил. Показали ему, как танковую пушку заряжать, и он быстро этот навык усвоил. Только не довелось ему из танка стрелять. Ночью выдвинулся танк на разведку боем, и подбили его враги. Водитель погиб, а командир и Егор остались живы. А танк потом взорвался, и Егора едва не накрыл отлетевший на много метров кусок танкового борта.
… Много раз он потом был на волосок от смерти. Много страшного видел. А сам ни разу не был ранен. Говорили ему, что родился он в рубашке.
В поисках своего подразделения ходил он по деревням, ночевал где придется, голодал, но хотя бы разжился патронами.
Во время штурма одного из сел залег на кургане, и сумел уничтожить восемь немцев. А штурм был тяжелый — несколько танков и самоходок потеряли наши, прежде чем село взяли.
В том селе прикомандировали Егора к новому отряду, который маршем отправился к новой точке дислокации. Ночевать пришлось в поле. Выкопали окопчики, шинелью укрылись, — и спать. Егор оставался дежурить, потом разбудил другого солдата. Уснул. И приснилась ему мама. Говорит: «Просыпайся, Егорушка, вставай, иди погреться». И Егор проснулся. Оказалось, ночью выпал снег, а шинель примерзла к земле. Поднялся Егор, а вокруг — никого нет.
— Все вокруг бело. Тишина. И я один. И будто нету войны, — вспоминает Егор Никитич.
Бросился он искать и откапывать товарищей. К счастью, все оказались живы. Добрались до очередного села. Там Егор впервые увидел «Катюшу», и как она стреляет. И лихую атаку казачьей лавы наблюдал. Разгромили тогда казаки фашистов при поддержке залпов легендарной полевой реактивной артиллерийской установки.
Наконец оказался Егор Гусев в подразделении, которому предстояло освобождать станцию Раздельная Одесской железной дороги. Враг там окопался хорошо, и выбить его оттуда было трудно. К счастью, командир батальона был толковым, придумал, как незаметно подобраться поближе. Отряд укрылся в балке, а лучшие стрелки, в числе которых был Егор, выдвинулись ночью ближе к противнику, и окопались. Когда рассвело, наши снайперы стали стрелять по фашистам. Егор «снял» немецкого пулеметчика, а потом и тех, кто пытался подбежать к пулемету. В том бою Егор уничтожил 15 фашистов, а наш батальон под прикрытием снайперского огня сумел ворваться на станцию и завладеть ею.
Комбат отметил Егора, как отличного стрелка… Немало дней скитался Егор Гусев, пока наконец не нашел свое подразделение в селе Карманово. Там ему дали пятнадцать суток ареста. И это совсем не строгое наказание для того, кого могли принять за дезертира. Помогли Егору хорошие отзывы командира, в отряде которого он успел показать себя хорошим солдатом. В своем подразделениии он, наконец, сумел поесть, как следует, и, что самое главное, — встретил своего друга — Илью Лебедева. С тех пор так и воевали вместе.
А умение задерживать дыхание пригодилось Егору в Молдавии, когда отряд страдал от отсутствия питьевой воды. Тогда ему удалось набрать в реке воды во фляги командиров и своих друзей. Местность простреливалась врагом, но Егор сумел скрытно погрузиться в реку и набрать воды во все захваченные в вещмешок фляги.
Егор Гусев участвовал в освобождении Югославии, Белграда, города Ясберень, Венгрии, в сражениях за города Яссах и Кишинев. Свой боевой путь в Великой Отечественной войне Егор Никитович завершил у австрийской границы.
— Утром нас подняли по боевой тревоге. Мы, кто в чем, выбегаем с автоматами из дома, а дежурный стоит на крыльце, и смеется. «Что, говорит, испугались? Победа, братцы». Ох, как мы обрадовались, что война кончилась, а мы остались живы, — рассказывает Егор Никитович.
После Победы он служил в 1215-м гаубичном полку, дислоцированном в Болгарии. Во время службы сумел отличиться как отличный наводящий орудия, за что был отмечен Благодарностью командования. Демобилизовался Егор Гусев в звании «Гвардии рядовой».
Вернувшись домой в 1948 году, Егор Никитович много работал. Женился в 1950 году. Вместе с супругой Лидией воспитал двух сыновей и двух дочерей. Сегодня у ветерана девять внуков и девять правнуков.
Всю свою жизнь Егор Гусев трудился. Был трактористом, комбайнером, изобретателем-рационализатором. Строил дома, мог сложить русскую печь. 6 ноября 1953 года он бросил курить и пить, с тех пор стал активным приверженцем здорового образа жизни. Приближаясь к вековому юбилею, активно пользуется велотренажером, который ему подарили внуки, и палками для скандинавской ходьбы. Старается помогать по хозяйству — недавно сам вскопал палисадник.
Его энергии, памяти и жизнелюбию можно позавидовать. Такие люди, как Егор Никитович Гусев, — настоящий пример для подражания. И хочется от всей души пожелать ветерану еще долгих лет жизни, неиссякаемого оптимизма и здоровья!
