Кандидат исторических наук Андрей Николаевич Масловский, опираясь на письменные источники, раскрывает, что происходило до и после Азовского осадного сидения казаков, какие загадочные и яркие драмы разыгрывались на нашей земле в период правления наследников Петра Великого, какие силы столкнулись в этом историческом водовороте.
Раскопки в Азове раскрывают жизнь русской осадной армии 1736–1742 гг.: траншеи, землянки, подовые печи, стандартная посуда и тысячи монет Анны Иоанновны. Эти находки — самые яркие археологические свидетельства краткого, но интенсивного русского заселения Приазовья в XVIII веке.
Археологами Азовского музея-заповедника найдено пять кладов монет времен правления Анны Иоанновны. Три из них встречены в братских захоронениях.
— Когда люди умирали от эпидемических болезней, они не успевали распорядиться своими сбережениями, и они оставались в их одежде, которую никто не проверял. Один клад, включавший 7 медных пятаков, был найден в погребении на раскопе по улице Чехова, 10. Два клада были встречены в братском захоронении на раскопе по улице Карла Либкнехта, 66, – рассказывает Андрей Масловский.
Об одном из них, состоявшем из 131 серебряной копейки мы уже упоминали. Но клад этот интересен ученым не только своим размером. Он состоял из монет, отчеканенных по старинной технологии из кусочков серебряной проволоки. Из-за своей овальной формы и маленького размера, вес составляет 0,3 г, их называют чешуйками. Они были отчеканены в 1696-1717 годах. Ко времени русско-турецкой войны 1736-1739 годов, эти монеты практически вышли изобращения.
— Медные монеты на тот период не являлись единственными официальными мелкими номиналами. Сенат издавал указы о постепенном изъятии из обращения старых серебряных копеек. Солдаты уже получали жалование медными деньгами. Однако население, мягко говоря, не доверяло новым медным монетам. Люди предпочитали старые неудобные, но серебряные копейки. Солдаты также не стали исключением, — отмечает археолог Масловский.
Археологи были бы обмануты этим кладом относительно времени совершения захоронения, если бы не второй клад. Он находился в тканевом кошелёчке, спрятанном в обуви. В нем лежали две «денги» и четыре полушки, то есть две копейки. Это, вероятно были, так сказать, карманные деньги солдата. На трёх из них сохранились даты чеканки 1731 и 1735 годы.
Два клада серебряных монет.
Помимо кладов из погребений, во время раскопок было встречено ещё два клада, состоявших только из серебряных монет. И о них следует рассказать отдельно. Первый из них был найден рядом с домом № 33 по ул. Дзержинского в 2014 году. В руки учёных попала только часть клада. Остальное было уничтожено, перемешано с современным мусором и щебнем за несколько лет до этого. Сохранилось 12 серебряных рублей и 7 полтин. 17 монет лежали кучкой прямо рядом со стенкой современного водопроводного колодца. Ещё два рубля были найдены среди щебня. Монеты клада были отчеканены между 1725 и 1734 годами в период правления Петра I, Екатерины I, Петра II и Анны Иоанновны. Если в те времена все эти рубли имели одинаковую стоимость, то сейчас серебряные рубли и полтины монеты Екатерины I и Петра II стоят очень больших денег.
Второй клад значительно меньше, но имеет очень интересный контекст. Он был обнаружен рядом с печью в землянке, исследованной на участке по переулку Достоевского, 14. Здесь в маленькой рытвине, прикрытой обломком керамики в маленьком обрывке ткани были замотаны 24 серебряных копейки «чешуйки», отчеканенных при Петре I.
Большие ли это были деньги?
Подушная подать в это время составляла 70 копеек в год, и не все крестьяне могли её уплатить. Рядовой солдат получал годовое жалование, в зависимости от места службы, от 6 до 11 рублей плюс продуктовый паек. Но это не значило, что всю эту сумму он мог потратить по своему усмотрению. От трети до половины жалования, в зависимости от места службы, вычиталось на покупку обмундирования. Были и другие небольшие вычеты. Часть продуктов солдаты также должны были покупать на своё жалование. В частности, 72 копейки предназначались на покупку мяса и 15 копеек на покупку соли. Но ведь мясо могло стоить больше, чем это предполагалось военным ведомством. Так что, реально на руках для личных нужд солдата могло оставаться от двух до семи рублей в год. Но и это немалые деньги. Так что клад, найденный в погребении на раскопе по улице Карла Либкнехта, 66, вполне мог быть солдатскими сбережениями за год.
Нам неизвестен первоначальный размер клада, обнаруженного у дома № 33 по улице Дзержинского, но даже если в нём было всего около 20 рублей, то и тогда он был слишком велик для солдата. Скорее всего эти деньги принадлежали русскому офицеру.
Кому могли принадлежать клады?
Все эти клады принадлежали жертвам эпидемии опустошавшей ряды русской армии. Хотя в Азове за это время болезни вспыхивали несколько раз, наиболее вероятно, что это, скорее всего, жертвы губительной вспышки, произошедшей в последние месяцы войны летом 1739 года. Хотя в исторических сочинениях обычно болезнь называют чумой, в реальности, в разные годы в разных частях армии, вспыхивали эпидемии различных заболеваний и чума была только одной из них.
Заключение мира
И вот, на вершине военных успехов русской армии, внезапно был заключен мир. Ещё с 1737 года с перерывами предпринимались попытки заключения мирного соглашения. Требования России в это время были максималистскими. Она хотела всё побережье Черного моря от Кубани до Днестра, включая Крым. Разумеется, на столь радикальную перекройку государственных границ Турция была не согласна. В этом она получила активную дипломатическую поддержку от Франции. Победа при Ставучанах и захват Ясс, казалось бы, позволяли ждать серьёзных уступок от Турции. Однако, постоянные неудачи Австрии и последняя из них, которая привела к началу осады турками Белграда, свели на нет все успехи русской армии.
Условия Белградского мира, заключенного 17 сентября 1739 года, были обескураживающими. Фактически в нём провозглашалось восстановление довоенных границ между двумя империями. Вероятно, именно поэтому данной войне уделяется столь небольшое внимание в отечественной исторической науке. 3 октября дополнительной конвенцией, подписанной в городе Нише, вопрос о границах конкретизировался и 28 декабря уже в Константинополе уточнялись некоторые другие условия мира. После этого ещё несколько лет велись переговоры относительно других неурегулированных до конца вопросов.
Итоги мирного договора
В итоге провозглашалось возобновление довоенных границ. Вот только в Нишской конвенции имелись в виде границы, проведённые в 1700 году. Так что, формально Россия получила на Левобережье Днепра территорию между водоразделом рек Самара и Орель и рекой Конские Воды, что примерно, соответствует современной Запорожской и части Днепропетровской областей. От этой реки граница шла по прямой до истока р. Большая Берда. Следовательно побережье Азовского моря к востоку от современного Бердянска становилось русским. Непонятным оставалась граница на левобережье Дона.
Таким образом, формально Азов становился русским. Вот только, Азовская крепость должна была быть уничтожена, а русская армия должна была быть эвакуирована. Это произошло уже в следующем 1740 году, когда солдаты и мастеровые партиями были выведены из крепости и отправлены в Петербург. Запрещалось строить укрепления и в районе Таганрога. России и Турция разрешалось построить по одной крепости у Черкасского острова и в устье Кубани.
В реальности же, речь шла о признании ранее, построенных русской крепости Св. Анны и турецкого Ачуева. Россия отказывалась от захваченных земель Крымского ханства и претензий на Молдову. Кабарда провозглашалась независимой от обеих империй. Только это вовсе не означало, как хотелось бы некоторым современным историкам Северного Кавказа, что Турция и Россия признавали её государственный суверенитет. Это было только признанием её ещё одной буферной территорией.
Запреты по мирному договору
России запрещалось строить флот, даже торговый. Для торговли русские купцы могли использовать турецкие корабли. Империи гарантировали друг другу взаимное прекращение набегов своих подданных и вассалов. А в случае, если эти подданные нарушат запрет, то они подлежали суровым наказаниям. Предусматривался также обмен пленными и безвозмездный отпуск русских полоняников.
В действительности, земли Приазовья не стали в полном смысле русскими. Они стали частью барьерных земель между Россией и Турцией, размеры которых не были в этот раз определены четко. На этой территории не разрешалось создавать постоянных поселений, а промысловую деятельность должны были регламентировать дополнительные соглашения, до подписания которых нельзя было даже пасти скот или ловить рыбу.
Причины таких условий Белградского мира и последовавших за ним конвенций была не вполне понятна современникам тех событий, и тем более историкам наших дней. Некоторые из них доходят до обвинений правительства Анны Иоанновны в антинациональной политике.
— Это, разумеется, чушь. – комментирует Андрей Масловский, — Как бы ни были далеки от народа императрица и её сановники, они бы ни за что не отказались от новых земель, если бы существовала возможность их удержать. Иначе, зачем бы они вообще начинали войну?
