Автор: Валентина СЕРАШ
Связи устья Дона с Крымом не прерывались и после того, как угасла жизнь Золотоордынского Азака. Генуэзская Тана была частью генуэзских владений в Северном Причерноморье, и упоминается в Уставе Каффы 1449 года.
После турецкого завоевания Крыма генуэзские владения и территория княжества Феодора составили самую северо-восточную провинцию Османской Турции – Кафенский вилает. В его состав вошел и новый турецкий город Азов. Он составлял отдельный округ — Азакский санджак. Единственный санджак, в котором не было сельских поселений.
ПРАВЫЙ БЕРЕГ ДОНА – КРЫМСКАЯ СТОРОНА
Таким образом, как и за столетие до этого, Крым оказался разделенным на две части. Приморскую часть с портовыми городами, которая находилась в управлении Стамбула с центром в Кафе, и внутреннюю часть – владения крымского хана. Столица ханства первоначально находилась в городе Солхат, затем была перенесена в горную твердыню Кырк-Ор, а несколько позже в Бахчисарай.
Если Золотоордынский Азак был крупным городом с развитым ремеслом и округой, производившей большое количество продовольствия, то турецкий Азов был самым глухим «медвежьим углом» османской Турции, целиком зависевшим от поставок извне. Большая часть товаров, необходимых для жизни Азова, город получал из Крыма. В число этих товаров входила керамика. Почти все сосуды, использовавшиеся в повседневном быту, производились в мастерских Солхата и Кафы.
Эта керамика почти не орнаментировалась, а поливная керамика имела скучный зеленый цвет. Из Крыма же в Азов привозилась и немалая часть продовольствия. Азов, как и раньше, поставлял рыбу и рабов. Из Крыма в Азов шло две дороги: одна по морю, вторая по Северному берегу Азовского моря, напрямую пересекая дельту Дона. Поэтому правый берег Дона назывался – Крымской стороной. Хотя экономическое значение города было невелико, гарнизон Азова был вторым по численности среди городов Кафинского вилайета. Крыши азовских домов были покрыты черепицей, которую и сейчас можно видеть на старых домах Крыма.
Связи между Крымом и нашим городом затрагивали и этнический состав населения. В Азове, как и в Крыму, можно было встретить армян, греков. В начале 17 века после разрушения державы ногаев, под стенами Азовской крепости возникает ногайский посёлок – Каратояк. Большая часть ногаев переселилась в Крым. Несмотря на то, что Азак не входил в состав Крымского ханства, их экономические связи были весьма прочны.
Большая часть монет, которые можно было встретить на базарах Азова, были отчеканены на монетном дворе Бахчисарая. От того, насколько Азовская крепость закрывает устье Дона, зависела безопасность населения Крыма. Около ста лет Азов защищал Причерноморские города от казачьего пиратства.
Только после присоединения Азова к России в 1736 году его связи с Крымом ослабли.
НА БЕРЕГУ МЕОТИЙСКОГО БОЛОТА
Не меньшее, а возможно даже большее значение, чем Крым в истории населения Низовьев Дона имел другой регион, находившийся на берегах Азовского моря – это нижнее течение реки Кубань и Таманский полуостров. Его обитатели как минимум трижды переселялись на берега дельты Дона. Первый раз это произошло в конце бронзового века на рубеже первого и второго тысячелетия до нашей эры.
В это время на Правом берегу Дона возникло несколько поселков, культуру их жителей археологи называют «Кобяковской культурой». Вероятно, главным занятием обитателей этих поселков являлось рыболовство. Это были первые профессиональные рыболовы, проживавшие на берегах Дона. Культурный слой содержит рыбью чешую и кости.
Это племя принесло с собой из Прикубанья традицию изготовления своеобразной керамики с богатым, тщательно выполненным орнаментом.
Сложно представить себе, как эти люди в течение нескольких поколений могли прожить в таком нестабильном регионе, как Нижний Дон. В то время как здесь происходила очередная перестройка этнического состава и системы хозяйства местного населения. В конце концов, эти поселения оказались сожжёнными во время вражеского вторжения. Вновь жители Прикубанья поселились на нашей земле только спустя 1000 лет. Теперь это были меоты, племена, занимавшиеся земледелием и пастушеским скотоводством.
Сохранилось всего несколько слов из их языка, поэтому историки до сих пор спорят, к какой группе народов относились эти люди. Эта общность существовала на левом берегу Кубани на протяжении более 1000 лет. Они проживали в деревнях, большая часть которых была укреплена. На протяжении многих столетий их история была связана с историей Боспора.
Царь Боспора был и царём меотов. Неизвестно, насколько далеко простиралась его власть. В честь этих племён наше Азовское море получило своё первое название – Меотийское болото. Неизвестно, что побудило несколько меотских общин к переселению на сотни километров к северу на берега Дона. Историки только предполагают, что это было осуществлено по повелению власти Боспорского царства.
Произошло это на рубеже нашей эры. Возможно, царь Боспора хотел обезопасить северные рубежи своего государства, возможно, таким образом он пытался ставить под более строгий контроль Танаис, а возможно, он был просто рачительным хозяином, создавшим таким образом сельскую округу самого удаленного греческого поселения – Танаиса. Может быть, ученые не правы, и переселение произошло в результате жестокого конфликта между различными кланами. Но, так или иначе, в короткий срок, хотя и не одновременно, на берегах Дона возникает десяток укрепленных деревень.
Район расселения донских меотов был очень не велик: от восточной окраины Ростова до села Хапры, еще два поселка возникли на территории современного Азова, известные археологам, как Крепостное и Подазовское городища. Хотя долгие столетия проживания рядом с греческими городами не могли не сказаться на меотах Прикубанья, древнегреческие писатели отмечали, что чем дальше вглубь страны проживают меоты, тем более свирепыми и дикими они являются, мало чем отличаясь от свирепых кочевников.
Донские меоты проживали в изоляции от основной части своего народа, в окружении кочевников. В случае войны, фактически они могли рассчитывать только на свои силы. Поэтому донские меоты были суровыми мужиками. Чтобы оборонять свои деревни каждый взрослый мужчина должен быть воином.
При раскопках Некрополя Крепостного городища был найден фрагмент чаши, изготовленной из человеческого черепа, а в погребении, среди оружия, встречен изогнутый кинжал, предназначенный для отрезания голов убитых врагов.
САРМАТЫ И АЛАНЫ
Длительное проживание в окружении сарматских племен привело к тому, что заключались племенные браки, отдельные сарматы поселялись на территории меотских поселков, и вот уже в культуре донских меотов появляется много черт, имеющих происхождение в культуре сарматов.
Во втором столетии нашей эры вокруг этих посёлков возникают настоящие поселения аланов.
Аланы были новым союзом сарматских племен, в состав которого вошли и северокавказские оседлые племена, и именно эти выходцы с верховьев Кубани поселились рядом со рвами меотских городищ. Главным занятием донских меотов было сельское хозяйство: выращивание зерновых культур и разведение скота. С земледелием связаны находки больших противней для сушки зерна. Скот был основным богатством. Выращивали, в основном, коров. В отличие от Прикубанья, донские меоты почти не выращивали свиней, поскольку их нечем здесь было кормить. Овец покупали у сарматов.
Наряду с сельским хозяйством, меоты активно занимались рыбной ловлей, о чем свидетельствует, помимо костей рыб, большое количество каменных рыболовных грузил.
Вместе с собой меоты принесли с Кубани гончарное ремесло, которое по тем временам было достаточно высокоразвитым. Остальные ремесленные производства носили, скорее, характер домашних промыслов.
Связи со своей исторической родиной донские меоты, вероятно, никогда не теряли, видимо, это помогло им вернуться обратно в начале третьего века нашей эры, когда внезапно все городища были оставлены своим населением. Следов военной катастрофы археологи не фиксируют. Наверное, эти люди почувствовали приближение опасности, противостоять которой они были не в силах.
