Продолжение. Начало в №21 от 24.05.2023г.
Валентина СЕРАШ
Кандидат исторических наук – Андрей Николаевич Масловский продолжает рассказывать нам о заселении русским населением Приазовья.
Завоевание Европы и вообще всего мира было прервано в связи со смертью от последствий неумеренного пьянства хана Угэдэя в конце 1241 года на целых десять лет. Царевичи, сыновья Джучи — старшего сына Чингисхана, вернувшиеся из Венгрии, стали обустраивать свой удел, пока еще являющийся частью Великой монгольской империи – Йеке Монгол улус. Частью этого обустройства стала политика переселения разных групп населения на новые территории. В числе этносов, ставших участниками таких переселений, стали и русские люди. В отличие от трех предыдущих попыток славянского населения заселить земли Приазовья, четвертая волна русской колонизации носила добровольно-принудительный характер.
Монгольское завоевание. Трагедия Древней Руси
Для Древней Руси монгольское завоевание стало величайшей трагедией. По некоторым подсчетам, основанным на косвенных данных, погибло около трети сельского населения и большая часть городского населения. Лишь немногие регионы – Полоцкое и Туровское княжества, часть Смоленского княжества и Новгородской республики избежали этого первого самого страшного нашествия. Рязань и сотни небольших городов исчезли навсегда. Киев, Чернигов, Переяславль на долгие столетия утратили значение политических и экономических центров.
Уцелевшие города обезлюдели. Погибла большая часть феодальной аристократии и рядовых дружинников. Русь должна была выплачивать большую дань монголам. Все это привело к резкому сокращению ресурсов, которыми могла распоряжаться русская элита. Это вызвало деградацию русского ремесла. Надолго исчезло каменное строительство, производство поливной керамики, сложные техники в ювелирном деле.
Рабство (или полон)
Помимо всех бедствий Руси к этому добавился угон людей в полон. Обычно это представляют себе как рабство. Часто так и бывало. Письменные источники европейского происхождения говорят о том, что своих пленников монголы держат в самом тяжелом рабстве. Рабы много работают и ничего не получают. У них почти не остается времени для работы на себя. Они живут впроголодь и даже зимой не имеют теплой одежды. Жизнь такого раба, конечно, не могла быть долгой. Но так бывало не всегда. И об этом рассказывают те же западноевропейские источники. Уже Джованни ди Плано Карпини упоминает некое селение, которое зимой 1246 году миновало его посольство в Поднепровье, проехав сквозь незримую границу монгольской империи к югу от Киева. Это селение возглавлял некий алан Михей, но можно не сомневаться, что большую часть населения этого поселка составляли русские.
Следующее западноевропейское посольство Вильгельма Рубрука, проехавшее через земли Приазовья в 1253 году упоминает уже о нескольких поселках русских, расположенных на крупных реках, в том числе на Дону. Повинностью этих людей было обеспечивать перевозку путников через реку. И больше никакой службы они нести были не обязаны. Более того, с купцов они за перевоз взимали плату. В силу широты русской души они снабдили единоверцев хлебом, мясом и рыбой. Буквально тут же на этой же странице европеец советует пославшим его властителям завоевать Русь руками тевтонских рыцарей, что, по его мнению, можно было сделать без труда.
При этом упоминается глава так называемого местного самоуправления, который собрал продукты для странников. Вильгельм Рубрук также упоминает, что эти купцы — из Константинополя. Это имелись в виду итальянцы, поскольку в это время городом управляли латинские императоры. И так, прибывая в Матрику (Матрегу) — стала называться Тмутаракань после ухода русских, торговые люди плыли далее на мелкосидящих баркасах к устью реки Таны, где закупали в огромном количестве рыбу.
— А это значит, что ее кто-то вылавливал. Поскольку кочевники, как это подчеркивают средневековые авторы, рыбу не ловили и не ели, то «беспредельное количество» рыбы могли вылавливать только оседлые рыбаки. И это менее чем через 15 лет после монгольского завоевания! – говорит Андрей Масловский.
Первые десятилетия жизни степи. Археологические исследования.
Данные письменных источников о первых десятилетиях жизни оседлого населения в степи, подвластной монголам, ограничиваются этими скудными упоминаниями. Хотя католические монахи, проехавшие через Приазовье в 1246 и 1253 годах, были не только дипломатами, но и разведчиками. Жители степных поселков их не интересовали. Объектом их интереса были сами монголы как новая грозная сила на востоке Европы.
— Всю остальную информацию историки могут получить только при изучении археологических памятников, — рассказывает Андрей Масловский. — На настоящий момент археологам известно несколько памятников на северном берегу Таганрогского залива, а также поселение на окраине Белой Калитвы.
Несмотря на скромные масштабы исследований поселений Куричи и Семеновская крепость, ученые много узнали об их обитателях. Как и в домонгольский период, население степных поселков было смешанным в этническом отношении. Немалую часть кухонной посуды составляли русские горшки. Некоторые из них были привезены с территории Руси, другие были изготовлены уже на месте. О присутствии здесь русского населения свидетельствуют также находки энколпиона (креста из двух створок с внутренней полостью для реликвий) древнерусского типа. На поселениях зафиксированы следы пашенного земледелия и рыболовства. Судя по присутствию костей свиней, которых не разводили кочевники, жители поселков занимались и животноводством.
Отмечены также следы ремесел. В том числе литье чугуна. Между тем, эта технология пришла на территорию Восточной Европы только вместе с монголами, но всего за два десятилетия местные жители освоили новое производство. Встречены формы для отливки зеркал, еще одного востребованного кочевниками товара.
Самые многочисленные находки — фрагменты византийских винных амфор. Найдены также фрагменты поливных сосудов византийского производства, которые в то время только начали получать массовое распространение, а также другие импортные вещи. Следы рыболовства и большое количество импортных вещей хорошо подтверждают слова Рубрука о развитии в устье Дона рыболовства промышленных масштабов. При этом находки монет единичны. Торговля местных рыбаков и заморских купцов носила меновой характер.
Время расцвета
Характер материальной культуры указывает на то, как считают археологи, что население поселков не было бедными рабами. Помимо обилия импортов, об этом говорят находки замков, разнообразие других категорий вещей, среди которых — предметы вооружения и снаряжения верхового коня. Наконечники стрел, встреченные здесь, не характерны для кочевников, но распространены у оседлых народов, окружавших степи. Значит, оружие принадлежало не кочевникам, а именно обитателям поселков.
Вероятно, их набирали в состав вспомогательных отрядов, участвовавших в военных походах золотоордынского войска, о которых вскользь упоминают письменные источники. Таким образом, обитатели приазовских поселений имели достаточно высокий по тем временам социальный и имущественный статус. Учитывая, что эти люди переселились сюда со своим скарбом, включая хрупкие кухонные горшки и домашним скотом, включая свиней, можно говорить о возможно вынужденном, но совсем не поспешном переселении.
Время расцвета этих населенных пунктов благодаря находкам импортной керамики и единичным монетам может быть датировано 1250-1260-ми годами. Вероятно, к одному из них относится несколько загадочное название casale li Rossi (поселение русских), которое можно увидеть на итальянских портоланах — мореходных картах — прообразах современных лоций. Это название продолжает сохраняться еще длительное время. Местоположение этого пункта примерно соответствует поселению, существовавшему на месте современного хутора Донской. Некоторые из поселений Северного Приазовья, как например Порто Пизано, упоминаются в итальянских документах в 1360-е годы. Правда, не известно, сохранялось ли в это время здесь русское население. Однако в 1270-е годы торговля Северо-Восточного Приазовья с заморскими купцами начинает концентрироваться в новом золотоордынском городе Азаке и материальная культура маленьких поселков скудеет.
Усадьба на Московской, 4
По иронии судьбы, именно русским людям принадлежала самая старая усадьба, известная на настоящий момент археологам, изученная на участке по улице Московской, 4. Владелец усадьбы также не был бедным человеком. Комплекс насыщен фрагментами винных амфор. Встречены здесь также фрагменты поливных сосудов, обломок стеклянного браслета, серьга и перстень древнерусского типа. Среди костных остатков из заполнения погреба почти половина — кости рыбы, преимущественно сома, судака и осетровых. Найдены также раковины моллюсков, которые могли попасть сюда только при чистке сетей. Это говорит ученым о том, что владелец усадьбы, скорее всего, был профессиональным рыбаком. Именно благодаря им уже в 1270-1290-годах Азак становится, вероятно, самым крупным рынком по продажи рыбы в северном Причерноморье и сохранит это значение на протяжении нескольких следующих столетий.
